Гилгул - Страница 41

* * *

Он проиграл, подумал Саша, засыпая. Аннон проиграл. А жаль, неплохой вроде мужик. Честно, жаль. И, уже проваливаясь в серебристые клубы сна, успел додумать за долю мгновения: надо бы посмотреть завтра в Библии, что там случилось с этим оруженосцем и его женой… А на грани сна и бодрствования Саша вдруг увидел человека — мужчину лет сорока, с худым, изможденным лицом, на котором запеклись черные дорожки крови, с синюшными кругами вокруг глаз и острым подбородком, покрытым редкой седой щетиной. Тело его скрывала серая, залитая кровью милоть. Мужчина стоял посреди комнаты, в пригашенном свете торшера, и печально покачивал головой, монотонно приговаривая:

— Мне жаль тебя. Мне тебя жаль.

14 АПРЕЛЯ, ‹R›

НОЧЬ С ЧЕТВЕРГА НА ПЯТНИЦУ.‹R›

ПРЕДВЕСТНИК ЗЛА

02 часа 31 минута Из-за прикрытой двери кухни доносилось яростное шипение раскаленной сковороды, а по квартире растекался аппетитный и вкусный запах жарящихся котлет. «Значит, — подумал Саша сквозь сон, — Татьяна все-таки решила остаться». Вот после этой фразы он и проснулся окончательно. Резко сел и заполошно посмотрел на часы. Половина третьего ночи. Какие, к черту, котлеты? Сердце икнуло испуганно и провалилось куда-то вниз, уцепившись тонкими нитками артерий за кадык. И сглотнул Саша судорожно, глухо, как будто в барабан ударил. И облился холодным потом. Сам собой всплыл в голове образ Андрея, ушедшего вчера около одиннадцати. А он сам уснул, стало быть, за двенадцать. Не поехала бы Татьяна к нему в такую позднотень. А хотя бы и поехала, не стала бы она ничего жарить в такой-то час. Разбудить, чтобы заняться любовью, — в это он мог поверить. Но жарить котлеты… Саша огляделся и усмехнулся криво. Драгоценной книги не было. «Вот, стало быть, зачем пришел ночной визитер», — подумалось ему. Впрочем, через мгновение на ум пришла другая мысль. Назовите хоть один случай, когда вор, вместо того чтобы взять краденое и сматывать удочки, принялся бы кашеварить. Переволновался? Или оголодал? Стараясь двигаться как можно тише, Саша сунул ноги в тапки и огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия. Например, хрустальная пепельница. Тяжелая. Такой если по голове со всего размаха врезать — мало не покажется. Он вытряхнул окурки на ковер, зажал пепельницу в ладони и тихо-тихо, крадучись, пошел к кухне. Последние шаги и вовсе проделал, как заправский разведчик, совершенно бесшумно. В сущности, это было смешно. Человек, жарящий котлеты, не мог слышать его шагов, но страх — именно страх, а вовсе не осторожность! — заставлял двигаться именно так, бесшумно, скрытно. Саша чувствовал себя диверсантом, заброшенным в расположение вражеских войск, причем абсолютно голым. Перед дверью он выждал секунду, решая, что же лучше — ворваться в кухню с диким боевым кличем или же, напротив, постараться подкрасться к тому, кто жарит эти чертовы котлеты, как можно ближе, а потом уж шарахнуть пепельницей по затылку. Перевесило второе. Хотя основным решающим фактором был опять-таки банальный страх. Саша плохо представлял себе, как он будет бить этого… таинственного кулинара, если тот повернется к нему лицом. Ему никогда еще не доводилось бить человека. Даже в подростковом возрасте он дрался всего один раз. Здесь же ситуация была критической. Саша медленно приоткрыл дверь. Заскрипели противно петли.

— Черт! — пробормотал он, приник к щели и тут же наткнулся на заинтересованный взгляд. Человек сидел возле стола, курил и держал в руках «Благовествование». Наверное, читал, пока жарились котлеты. Таиться дальше не имело смысла, поэтому Саша просто толкнул дверь и вошел в кухню, держа пепельницу на изготовку.

— Доброй ночи, Александр Евгеньевич, — поздоровался гость и кивнул на плиту. — Простите, что я так, по-хозяйски. Но подумал: все равно ведь дожидаться, пока проснетесь, так поджарю котлет, чтобы фарш не засох. Это был тот самый красавец. Попутчик из метро, почитатель беккеровских «Мифов».

— Видите ли, любезнейший Александр Евгеньевич, — мужчина поднялся, приоткрыл крышку сковороды и ловко поддел лопаткой здоровенную котлетину, — я имел рассеянность забыть сегодня вечером в вагоне книгу, а она дорога мне как память.

— Как вы попали в квартиру? — Изумление Саши достигло наивысшей точки.

— Через дверь, разумеется, — ответил гость. — Как же еще?

— Но…

— Вы совершенно напрасно оставляете дверь открытой, — продолжал гость, переворачивая котлеты. — Тем более если храните в доме такую книгу, — он небрежно мотнул головой за плечо, указывая на «мраморный» фолиант. — Дверь, Александр Евгеньевич, следует запирать.

— А я и запер, — Саша растерялся. В движениях незнакомца, во всем его поведении не было заметно и тени страха. Нет, он не боялся. Хотя, возможно, незнакомец заранее рассматривал подобную ситуацию. Впрочем… Какую подобную? Он ведь начал жарить котлеты ДО того, как Саша проснулся. Если красавец хотел только лишь украсть книгу, то никто не помешал бы ему спокойно уйти.

— Если бы вы заперли, то как бы я вошел? — рассудительно поинтересовался гость.

— Вот это мне и хотелось бы знать.

— Я позвонил, даже несколько раз, но мне никто не открыл. Я попробовал постучать. Оказалось, что дверь не заперта. И тогда я вошел. Вы спали, а мне необходимо с вами поговорить. Вот я и решил подождать, пока вы проснетесь. Заодно нажарить котлет и ознакомиться с этой забавной книгой, — он снова кивнул на «Благовествование», затем накрыл сковороду крышкой и присел. Взяв сигарету, спокойно затянулся. — Но что же вы стоите в дверях, Александр Евгеньевич? Присядьте. И вам, и мне спокойнее будет. И не волнуйтесь так. Ничего плохого я вам не сделаю. Честное слово.